Фестивали звонарского искусства Сибири, проводимые в Новосибирской Митрополии по благословению Владыки Тихона, хорошо известны и в Сибири, и на Алтае, и на Дальнем Востоке. И даже в Москве. Их было уже одиннадцать. Знают и наших звонарей. С одним из них – заместителем руководителя Сибирского центра колокольного искусства (СЦКИ) Новосибирской митрополии Алексеем Талашкин наш корреспондент встретился на приходе храма Архангела Михаила.

- Скажите, Алексей Владимирович, а кому впервые пришла идея проводить такой замечательный фестиваль?

- Вообще-то, начиналось все со школы звонарей, которую в 1997 году организовали настоятель храма во имя Архангела Михаила игумен Владимир (Соколов) и кампанолог-музыковед Лариса Дмитриевна Благовещенская (таких ученых, как Лариса Дмитриевна, в стране можно пересчитать по пальцам). Шесть лет работы школы показали, что, несмотря на достигнутые успехи в подготовке звонарей, все-таки необходимо шире распространять - «нести в массы» - звонарское искусство, представляя его не только частью богослужения, но и частью русской национальной культуры. В конце концов, пришло понимание, что проведение праздников колокольного звона будет как нельзя лучше способствовать возрождению и популяризации этого искусства.

Первый в Сибири фестиваль колокольного звона состоялся в Новосибирске в 2003 году.

- Представляя Ларису Дмитриевну, вы сказали, что она кампанолог? Эта такая специальность?

- Кампанологи - это специалисты, занимающиеся научной, исследовательской деятельностью; предметом их изучения являются колокол, колокольный звон. Первые фестивали у нас были исключительно звонильными. То есть собирались звонари и начинали звонить, показывая свое умение. Но затем мы решили в значительной степени расширить программу, включить в нее научную часть, чтобы подтолкнуть звонарей к изучению истории колокольного звона, его древних традиций, истории самих колоколов. Поэтому сегодня в рамках фестивалей проходят и научно-практические конференции, участниками которых становятся ученые-кампанологи, искусствоведы, музыковеды, историки и даже представители колокольных заводов.

- Ну и простым звонарям, наверное, есть, что обсудить?

- Конечно. Например, у звонарей возникает немало проблем эргономического характера: как правильно установить колокола, как грамотно обустроить колокольню и рабочее место звонаря, как сохранить во время звона свободу движений и так далее. Инструмент должен быть удобен для звонаря, ему ничего не должно мешать, от этого зависит, насколько богатой будет палитра звуков, извлекаемых им из колокола или нескольких колоколов. И от этого, в конце концов, зависит целостность самого колокола. Здесь очень много нюансов, которые необходимо знать, чтобы понять, что можно делать, а что нельзя и не допускать в будущем ошибок.

- Я полагал, что хороший колокол не так просто разбить.

- При нормальном соотношении меди (+80%) и олово (+20%), строгом соблюдении технологического процесса колокола выплавляются достаточно крепкими. Однако многое зависит от того, как правильно прикрепить колокол. Например, в 90-х годах прошлого столетия, когда колокольни обустраивались неспециалистами, колокола намертво прижимали к балкам, по-видимому, опасаясь, что они могут упасть. Закрепленные таким образом колокола, кое-где висят до сих пор. Конечно, это сказывается на их звучании. Зажатый колокол не поёт, он хрипит, взвизгивает, вскрикивает. Но неправильно закрепленные колокола – это еще и одна из основных причин того, что они разбиваются, особенно если не соблюдать звонильную технику и несоизмеримо сильно ударить.

Колокол должен висеть свободно, он должен дышать, и при правильном с ним обращении не сопротивляться правильному удару, а, как говорит наш батюшка, поклониться ему.

- Колокольный звон сравнивают с молитвой…

- Отец Владимир (настоятель храма во имя Архангела Михаила) называет звучание колокола живым голосом живой молитвы. Звон не бывает однообразным, как не бывает однообразным богослужение, оно всегда подвижно, оно живое. Каждому дню соответствуют свои тропари, свои молитвы, свой канон, есть Евангелие дня, даже священническое облачение меняется. Меняется и колокольный звон. Он всегда в ключе богослужения, он его часть. Где-то звон должен быть торжественным, неспешным, величественным, где-то быстрым, насыщенным, ярким, летящим… Это как молитва! Больше того, это молитва и есть.

- Алексей Владимирович, скажите, как дипломированные звонари относятся к самоучкам?

- Ну как можно относиться к своим братьям? Как к братьям! Главное, чтобы они соблюдали технику безопасности и не разбивали колокола. В нашем музее колокольного звона много разбитых колоколов. Кто их разбил? Звонари. Хотя у самоучек звон может быть даже более церковным, чем у выпускников школы звонарей. Потому что люди старательно и со смирением исполняют своё послушание, понимая, что это Божие благословение, и благоговейно относятся к звону.

С другой стороны, тех задач, которые стояли перед звонарями пять-десять лет назад, теперь недостаточно. Сегодня мало обрести практические навыки, нужны более глубокие знания. На выпускных экзаменах в школе звонарей выпускнику необходимо не только показать на колокольне, чему он научился за это время, но и ответить на вопросы по теории и истории колокольного звона, а также знать основы музыкальной грамоты.

Время идет вперед и предъявляет к звонарям новые требования. Звон распространяется между храмом и миром, и направлен на мир. Древнейший вид звона не зря назвали «благовест», потому что так звонарь несет людям Благую Весть, благовествует. Это его проповедь миру о Воскресшем Христе. В последнее время все чаще совершаются экскурсии на колокольни, и люди невоцерковленные задают звонарям много вопросов, касающихся не только колокольного звона, звонарского искусства, но и православной веры, церковной жизни. И звонарь, будучи проповедником, миссионером, должен уметь отвечать на эти вопросы.

- Музыкальный слух для звонарей обязателен?

- Желателен. Новосибирский композитор, музыковед, ученый-кампанолог и педагог Сергей Геннадьевич Тосин разделяет звонарей на самоучек, на звонарей, закончивших звонарские школы, и на звонарей с музыкальным средним и высшим образованием. Последние более тонко, профессионально чувствуют инструмент, хорошо слышат и разделяют звуковые сочетания, возникающие при управлении несколькими колоколами сразу. Система обучения таких звонарей – одна. С людьми, не имеющими музыкального образования разговор несколько иной. С ними мы делаем упор на ритмическую структуру звона.

- Интересно, до революции были школы звонарей?

- Школы звонарей были в Европе. В них обучали игре на карильоне – колокольном музыкальном инструменте с клавишами и педалями, как у фортепиано или органа. В России звонарских школ не было. Православная Церковь никогда не воспринимала звон как музыку. Колокольный звон был частью богослужения, а также колокольным звоном отмечали различные события в церковной и общественной жизни. По звону народ определял, где встречают Владыку, куда понесли икону, где проходит Венчание, где - отпевание, и кого отпевают: мужчину или женщину, мирянина или священника. В общем, это была целая культура. Звонарское искусство было настолько распространено, что особых школ и не требовалось. Желающих звонить в колокола (особенно на Пасхальную Неделю!) было очень много, и выбрать из них самих перспективных не составляло особого труда.

До революции в Светлую седмицу звонили и стар, и млад, дворники, инженеры, студенты, военные, князья, государи. В Москве была хорошая традиция: на Пасху собирались купцы, бросали в картуз записочки с именами (только за право участвовать в жребии полагалось выложить приличную денежную сумму), подзывали отрока или отроковицу из нищих и просили, чтобы те вытащили записочку с именем счастливца, который оповестит утреннюю Москву пасхальным благовестом. Ребенка награждали, да так щедро, что он и его семья сразу переставали быть нищими, а остальные деньги отдавали на благотворительные нужды.

За время советской власти были уничтожены не только колокола, была уничтожена звонарская культура. Звонари не успели передать традицию звона, многие, возможно, погибли в ссылках и лагерях. Если сейчас кто-то ударит в набат, созывающий народ во время какого-то бедствия, то ведь никто и не придёт. Хотя, думаю, многих это встревожит: память поколений удивительно жива.

Но вот, что интересно! В отдельных западных областях Белоруссии звонарская культура сохранилась. Здесь можно еще увидеть 90-летних звонарей – живых носителей звонарских традиций. И люди в этих районах хорошо разбираются в звонах.

В целом ситуация с колокольным звоном остается сложной. Колокольный звон по-прежнему недооценен. Выросло целое поколение священников, которые никогда не служили с колоколами, и для них колокол не является такой уж необходимой частью богослужения. А ведь служба должна начинаться и вполне может заканчиваться колокольным звоном, колокол активно участвует в богослужении, выделяя особенно важные его моменты, настраивает христиан на молитву.

- То есть к колокольному звону все относятся хорошо, но не более того. Поэтому, наверное, и стали появляться системы электронного звона? Кстати, каково ваше отношение к этим электронным звонарям?

- Резко отрицательное. Они уничтожают живое звонарское искусство, уничтожают живой голос молитвы, машина вторгается в богослужение. Считается, что электронный звонарь является хорошим подспорьем, пока нет настоящего звонаря. Но практика показывает, что в тех храмах, где устраивается электронное устройство, звонари остаются не у дел. Особо тревожит, что такие роботы появляются не только в приходских храмах, но даже в лаврах и монастырях. Морской Никольский собор в Кронштадте - памятник нашей церковной культуры. И в нем установлен электронный звонарь. Я хотел подняться на колокольню, но меня не пустили… В Иркутской митрополии нет ни одного электронного звонаря, а у нас уже три. Возможно, скоро будет еще. Нет понимания, что это суррогат. Даже среди священников. Вопрос очень серьезный, и он должен обсуждаться на уровне Собора.

- Уже до этого дошло?

- У нас есть звонарь, она переводчик с итальянского языка, много общается с итальянцами. Они рассказали ей, что в Италии профессия звонаря давно исчезла, она стала не нужной. Если мы не будем противостоять появлению электроники на колокольнях, звонарское послушание и в России исчезнет из перечня церковнослужителей.

- Но вы что-нибудь предпринимаете, чтобы этого не допустить?

- Конечно! В Новосибирске, других сибирских городах открываются звонарские школы, в том числе и для детей, проходят научные конференции, выпускаются научные сборники статей, выходит журнал «Сибирская звонница», организуются фестивали. Совместно с филармонией нами подготовлен и реализован уникальный проект «Звоны России» - уже проведено шестнадцать концертов. Все это нужно для того, чтобы донести до народа живой колокольный звон.

Живой голос колокола – что может быть нагляднее, лучше, звонче, краше?

- В прошлом году, по благословению митрополита Иркутского и Ангарского Вадима, в Иркутске при поддержке Правительства Иркутской области состоялся Первый Фестиваль колокольного звона «Байкальский благовест», посвященный памяти святителя Софрония, епископа Иркутского и всея Сибири чудотворца. В Иркутске собрались звонари со всей страны: от Петропавловска-Камчатского до Москвы. Был звонарь из Белоруссии. Однако этот праздник, насколько я понял, все-таки проходил в рамках нашего очередного фестиваля звонарского искусства Сибири.

- Да, наш одиннадцатый фестиваль состоялся в Иркутске. До этого события, все предыдущие фестивали звонарского искусства Сибири, в которых участвовали звонари и кампанологи Сибири, Дальнего Востока, европейской части России, проходили в Новосибирской Митрополии. Но каждый раз – на новой площадке: в Новосибирске, Бердске, Искитиме, Кольцово, Колывани, Краснообске. Получается такой своеобразный звонарский Крестный ход по городам и весям области. Так было изначально задумано Владыкой – чтобы как можно больше людей услышали колокольный звон и познакомились со звонарским искусством. Но получается, что в прошлом году наш Крестный ход вышел за пределы Новосибирской Митрополии.

- Алексей Владимирович, а почему очередной площадкой для проведения традиционного фестиваля звонарского искусства Сибири был выбран именно Иркутск, а не какой-то другой сибирский город?

- Руководитель школы звонарей «Благовестник» в Иркутске Александр Ипполитов последние два года был активным участником нашего фестиваля. Он общался со многими звонарями, искусствоведами, кампанологами, приехавшими в Новосибирск из самых разных городов страны. И он не только проникся этим искусством, не только наиболее полно осознал значение колокольного звона в богослужении и национальной культуре, но и предложил перенести фестиваль на иркутскую площадку. А мы его поддержали. В течение года консультировали иркутян, связывались с нашими коллегами по всей стране. К слову, иркутская сторона взяла на себя все расходы, а это в наше время, поверьте, немаловажно.

- Вы были командированы в Иркутск за две недели до начала фестиваля. Иркутянам потребовалась ваша помощь?

- Я поехал пораньше, чтобы поработать в Государственном архиве Иркутской области. Здесь собрано огромное количество описей, справок и прочих документов по колоколам, в том числе старинным. Хранятся уникальные данные о сибирских литейщиках, звонарях. Это кладезь научных знаний.

В Иркутске сохранилось много колоколов. Известный иркутский художник Владимир Тетенькин более двадцати лет собирал колокола; они висели у него в мастерской. В перестроечные годы Томский краеведческий музей хотел купить коллекцию, но иркутяне, узнав об этом, собрали деньги и перекупили уникальную коллекцию колоколов. Все колокола остались в Иркутске. Среди них есть интереснейшие экземпляры. Например, колокол, отлитый для Акатуйско-Ильинской тюремной церкви. Это является подтверждением тому, что до революции при тюрьмах были организованы храмы, в которых проводились богослужения с колокольным звоном, причем звонарями были сами заключенные. Тема для меня представляет особый интерес, поскольку руководитель Сибирского центра колокольного искусства Новосибирской митрополии игумен Владимир еще является и руководителем митрополичьего Отдела по тюремному служению. А я ищу колокола, отлитые для тюремных церквей, изучаю их историю, собираю данные о тюремных звонарях, и обо всём, что в той или иной степени может быть связано с тюремным служением.

- Кто из наших звонарей поехал на иркутский фестиваль?

- Новосибирскую делегацию представляли педагоги Школы звонарей при Свято-Макарьевском Православном Богословском институте Марина и Виктор Васильевы, выпускник Школы звонарей 2015-го года Александр Перов и я.

- И как прошел праздник?

- Фестиваль имел огромный резонанс. Мы, в Новосибирске, отвыкли от такого внимания к себе со стороны средств массовой информации. В Иркутске все только об этом событии и говорили. Фестивальная программа включала в себя научную и звонильную части. В рамках фестиваля прошла научно-практическая конференция, на которой прозвучали доклады и сообщения о принципах обустройства колоколен, исследованиях колоколов и колокольных звонов, литье чугунных колоколов и так далее. Большие колокольные празднества прошли в Иркутске в храме в честь иконы Божией Матери «Казанская» и на набережной реки Ангара у памятника государю-императору Александру III, в также в селе Большое Голоустное, расположенного на берегу Байкала, и городе Шелехове.

Особо хочу отметить мероприятие, которое было вынесено за официальные рамки фестиваля: традиционный Крестный ход-сплав, посвященный святителю Софронию, по реке Иркут от села Шаманка до Иркутска. Обычно сплав проводится на резиновых лодках, однако в этот раз был сооружен плот, на который установили передвижную звонницу. На протяжении всего сплава читался акафист святителю, а в селах, где Крестный ход-сплав делал остановки, служились молебны.

Я хочу сердечно поблагодарить митрополита Вадима, благословившего праздничные мероприятия, клирика Свято-Софрониевского прихода в селе Шаманка иерея Павла Телегина, взявшего на себя заботу по организации колокольного праздника и духовному окормлению участников фестиваля, и всех иркутян, проявивших живой интерес к колокольному искусству.

Надеемся, что фестиваль «Байкальский благовест» приживется на Иркутской земле. Импульс, полученный иркутянами в этом году, поможет им лучше почувствовать миссионерское значение колокола и подтолкнет к развитию в Иркутске колокольного искусства. Предполагается, что, начиная со следующего года, иркутский фестиваль станет самостоятельным и ежегодным и будет собирать звонарей со всего региона. Кроме того, уже сейчас обсуждается вопрос о создании в городе музея колоколов, детской колокольной школы.

- Ну а что касается фестиваля звонарского искусства Сибири, проводимого Новосибирской митрополией – каковы ваши дальнейшие планы?

- В следующем году мы будем отмечать 300-летие Бердского острога. Фестиваль колокольного звона, приуроченный к этой дате, будет весьма символичным. В 2017 году 300-летие будет праздновать Белоярский острог, и барнаульцы надеются, что мы приедем к ним с фестивальной программой. В 2018 году исполнится 400 лет Кузнецкому острогу. В 2019 году исполнится 400 лет городу Енисейску, в котором до революции отливались колокола. Работы много.

Дмитрий Кокоулин

Живой голос живой молитвы

О звонарском искусстве Сибири, о сибирских звонарях рассказывает заместитель руководителя Сибирского центра колокольного искусства (СЦКИ) Новосибирской Митрополии Алексей Талашкин

Фестивали звонарского искусства Сибири, проводимые в Новосибирской митрополии по благословению Владыки Тихона, хорошо известны и в Сибири, и на Алтае, и на Дальнем Востоке. И даже в Москве. Их было уже одиннадцать. Знают и наших звонарей. С одним из них – заместителем руководителя Сибирского центра колокольного искусства (СЦКИ) Новосибирской митрополии Алексеем Талашки наш корреспондент встретился на приходе храма Архангела Михаила.

- Скажите, Алексей Владимирович, а кому впервые пришла идея проводить такой замечательный фестиваль?

- Вообще-то, начиналось все со школы звонарей, которую в 1997 году организовали настоятель храма во имя Архангела Михаила игумен Владимир (Соколов) и кампанолог-музыковед Лариса Дмитриевна Благовещенская (таких ученых, как Лариса Дмитриевна, в стране можно пересчитать по пальцам). Шесть лет работы школы показали, что, несмотря на достигнутые успехи в подготовке звонарей, все-таки необходимо шире распространять - «нести в массы» - звонарское искусство, представляя его не только частью богослужения, но и частью русской национальной культуры. В конце концов, пришло понимание, что проведение праздников колокольного звона будет как нельзя лучше способствовать возрождению и популяризации этого искусства.

Первый в Сибири фестиваль колокольного звона состоялся в Новосибирске в 2003 году.

- Представляя Ларису Дмитриевну, вы сказали, что она кампанолог? Эта такая специальность?

- Кампанологи - это специалисты, занимающиеся научной, исследовательской деятельностью; предметом их изучения являются колокол, колокольный звон. Первые фестивали у нас были исключительно звонильными. То есть собирались звонари и начинали звонить, показывая свое умение. Но затем мы решили в значительной степени расширить программу, включить в нее научную часть, чтобы подтолкнуть звонарей к изучению истории колокольного звона, его древних традиций, истории самих колоколов. Поэтому сегодня в рамках фестивалей проходят и научно-практические конференции, участниками которых становятся ученые-кампанологи, искусствоведы, музыковеды, историки и даже представители колокольных заводов.

- Ну и простым звонарям, наверное, есть, что обсудить?

- Конечно. Например, у звонарей возникает немало проблем эргономического характера: как правильно установить колокола, как грамотно обустроить колокольню и рабочее место звонаря, как сохранить во время звона свободу движений и так далее. Инструмент должен быть удобен для звонаря, ему ничего не должно мешать, от этого зависит, насколько богатой будет палитра звуков, извлекаемых им из колокола или нескольких колоколов. И от этого, в конце концов, зависит целостность самого колокола. Здесь очень много нюансов, которые необходимо знать, чтобы понять, что можно делать, а что нельзя и не допускать в будущем ошибок.

- Я полагал, что хороший колокол не так просто разбить.

- При нормальном соотношении меди (+80%) и олово (+20%), строгом соблюдении технологического процесса колокола выплавляются достаточно крепкими. Однако многое зависит от того, как правильно прикрепить колокол. Например, в 90-х годах прошлого столетия, когда колокольни обустраивались неспециалистами, колокола намертво прижимали к балкам, по-видимому, опасаясь, что они могут упасть. Закрепленные таким образом колокола, кое-где висят до сих пор. Конечно, это сказывается на их звучании. Зажатый колокол не поёт, он хрипит, взвизгивает, вскрикивает. Но неправильно закрепленные колокола – это еще и одна из основных причин того, что они разбиваются, особенно если не соблюдать звонильную технику и несоизмеримо сильно ударить.

Колокол должен висеть свободно, он должен дышать, и при правильном с ним обращении не сопротивляться правильному удару, а, как говорит наш батюшка, поклониться ему.

- Колокольный звон сравнивают с молитвой…

- Отец Владимир (настоятель храма во имя Архангела Михаила) называет звучание колокола живым голосом живой молитвы. Звон не бывает однообразным, как не бывает однообразным богослужение, оно всегда подвижно, оно живое. Каждому дню соответствуют свои тропари, свои молитвы, свой канон, есть Евангелие дня, даже священническое облачение меняется. Меняется и колокольный звон. Он всегда в ключе богослужения, он его часть. Где-то звон должен быть торжественным, неспешным, величественным, где-то быстрым, насыщенным, ярким, летящим… Это как молитва! Больше того, это молитва и есть.

- Алексей Владимирович, скажите, как дипломированные звонари относятся к самоучкам?

- Ну как можно относиться к своим братьям? Как к братьям! Главное, чтобы они соблюдали технику безопасности и не разбивали колокола. В нашем музее колокольного звона много разбитых колоколов. Кто их разбил? Звонари. Хотя у самоучек звон может быть даже более церковным, чем у выпускников школы звонарей. Потому что люди старательно и со смирением исполняют своё послушание, понимая, что это Божие благословение, и благоговейно относятся к звону.

С другой стороны, тех задач, которые стояли перед звонарями пять-десять лет назад, теперь недостаточно. Сегодня мало обрести практические навыки, нужны более глубокие знания. На выпускных экзаменах в школе звонарей выпускнику необходимо не только показать на колокольне, чему он научился за это время, но и ответить на вопросы по теории и истории колокольного звона, а также знать основы музыкальной грамоты.

Время идет вперед и предъявляет к звонарям новые требования. Звон распространяется между храмом и миром, и направлен на мир. Древнейший вид звона не зря назвали «благовест», потому что так звонарь несет людям Благую Весть, благовествует. Это его проповедь миру о Воскресшем Христе. В последнее время все чаще совершаются экскурсии на колокольни, и люди невоцерковленные задают звонарям много вопросов, касающихся не только колокольного звона, звонарского искусства, но и православной веры, церковной жизни. И звонарь, будучи проповедником, миссионером, должен уметь отвечать на эти вопросы.

- Музыкальный слух для звонарей обязателен?

- Желателен. Новосибирский композитор, музыковед, ученый-кампанолог и педагог Сергей Геннадьевич Тосин разделяет звонарей на самоучек, на звонарей, закончивших звонарские школы, и на звонарей с музыкальным средним и высшим образованием. Последние более тонко, профессионально чувствуют инструмент, хорошо слышат и разделяют звуковые сочетания, возникающие при управлении несколькими колоколами сразу. Система обучения таких звонарей – одна. С людьми, не имеющими музыкального образования разговор несколько иной. С ними мы делаем упор на ритмическую структуру звона.

- Интересно, до революции были школы звонарей?

- Школы звонарей были в Европе. В них обучали игре на карильоне – колокольном музыкальном инструменте с клавишами и педалями, как у фортепиано или органа. В России звонарских школ не было. Православная Церковь никогда не воспринимала звон как музыку. Колокольный звон был частью богослужения, а также колокольным звоном отмечали различные события в церковной и общественной жизни. По звону народ определял, где встречают Владыку, куда понесли икону, где проходит Венчание, где - отпевание, и кого отпевают: мужчину или женщину, мирянина или священника. В общем, это была целая культура. Звонарское искусство было настолько распространено, что особых школ и не требовалось. Желающих звонить в колокола (особенно на Пасхальную Неделю!) было очень много, и выбрать из них самих перспективных не составляло особого труда.

До революции в Светлую седмицу звонили и стар, и млад, дворники, инженеры, студенты, военные, князья, государи. В Москве была хорошая традиция: на Пасху собирались купцы, бросали в картуз записочки с именами (только за право участвовать в жребии полагалось выложить приличную денежную сумму), подзывали отрока или отроковицу из нищих и просили, чтобы те вытащили записочку с именем счастливца, который оповестит утреннюю Москву пасхальным благовестом. Ребенка награждали, да так щедро, что он и его семья сразу переставали быть нищими, а остальные деньги отдавали на благотворительные нужды.

За время советской власти были уничтожены не только колокола, была уничтожена звонарская культура. Звонари не успели передать традицию звона, многие, возможно, погибли в ссылках и лагерях. Если сейчас кто-то ударит в набат, созывающий народ во время какого-то бедствия, то ведь никто и не придёт. Хотя, думаю, многих это встревожит: память поколений удивительно жива.

Но вот, что интересно! В отдельных западных областях Белоруссии звонарская культура сохранилась. Здесь можно еще увидеть 90-летних звонарей – живых носителей звонарских традиций. И люди в этих районах хорошо разбираются в звонах.

В целом ситуация с колокольным звоном остается сложной. Колокольный звон по-прежнему недооценен. Выросло целое поколение священников, которые никогда не служили с колоколами, и для них колокол не является такой уж необходимой частью богослужения. А ведь служба должна начинаться и вполне может заканчиваться колокольным звоном, колокол активно участвует в богослужении, выделяя особенно важные его моменты, настраивает христиан на молитву.

- То есть к колокольному звону все относятся хорошо, но не более того. Поэтому, наверное, и стали появляться системы электронного звона? Кстати, каково ваше отношение к этим электронным звонарям?

- Резко отрицательное. Они уничтожают живое звонарское искусство, уничтожают живой голос молитвы, машина вторгается в богослужение. Считается, что электронный звонарь является хорошим подспорьем, пока нет настоящего звонаря. Но практика показывает, что в тех храмах, где устраивается электронное устройство, звонари остаются не у дел. Особо тревожит, что такие роботы появляются не только в приходских храмах, но даже в лаврах и монастырях. Морской Никольский собор в Кронштадте - памятник нашей церковной культуры. И в нем установлен электронный звонарь. Я хотел подняться на колокольню, но меня не пустили… В Иркутской митрополии нет ни одного электронного звонаря, а у нас уже три. Возможно, скоро будет еще. Нет понимания, что это суррогат. Даже среди священников. Вопрос очень серьезный, и он должен обсуждаться на уровне Собора.

- Уже до этого дошло?

- У нас есть звонарь, она переводчик с итальянского языка, много общается с итальянцами. Они рассказали ей, что в Италии профессия звонаря давно исчезла, она стала не нужной. Если мы не будем противостоять появлению электроники на колокольнях, звонарское послушание и в России исчезнет из перечня церковнослужителей.

- Но вы что-нибудь предпринимаете, чтобы этого не допустить?

- Конечно! В Новосибирске, других сибирских городах открываются звонарские школы, в том числе и для детей, проходят научные конференции, выпускаются научные сборники статей, выходит журнал «Сибирская звонница», организуются фестивали. Совместно с филармонией нами подготовлен и реализован уникальный проект «Звоны России» - уже проведено шестнадцать концертов. Все это нужно для того, чтобы донести до народа живой колокольный звон.

Живой голос колокола – что может быть нагляднее, лучше, звонче, краше?

- В прошлом году, по благословению митрополита Иркутского и Ангарского Вадима, в Иркутске при поддержке Правительства Иркутской области состоялся Первый Фестиваль колокольного звона «Байкальский благовест», посвященный памяти святителя Софрония, епископа Иркутского и всея Сибири чудотворца. В Иркутске собрались звонари со всей страны: от Петропавловска-Камчатского до Москвы. Был звонарь из Белоруссии. Однако этот праздник, насколько я понял, все-таки проходил в рамках нашего очередного фестиваля звонарского искусства Сибири.

- Да, наш одиннадцатый фестиваль состоялся в Иркутске. До этого события, все предыдущие фестивали звонарского искусства Сибири, в которых участвовали звонари и кампанологи Сибири, Дальнего Востока, европейской части России, проходили в Новосибирской Митрополии. Но каждый раз – на новой площадке: в Новосибирске, Бердске, Искитиме, Кольцово, Колывани, Краснообске. Получается такой своеобразный звонарский Крестный ход по городам и весям области. Так было изначально задумано Владыкой – чтобы как можно больше людей услышали колокольный звон и познакомились со звонарским искусством. Но получается, что в прошлом году наш Крестный ход вышел за пределы Новосибирской Митрополии.

- Алексей Владимирович, а почему очередной площадкой для проведения традиционного фестиваля звонарского искусства Сибири был выбран именно Иркутск, а не какой-то другой сибирский город?

- Руководитель школы звонарей «Благовестник» в Иркутске Александр Ипполитов последние два года был активным участником нашего фестиваля. Он общался со многими звонарями, искусствоведами, кампанологами, приехавшими в Новосибирск из самых разных городов страны. И он не только проникся этим искусством, не только наиболее полно осознал значение колокольного звона в богослужении и национальной культуре, но и предложил перенести фестиваль на иркутскую площадку. А мы его поддержали. В течение года консультировали иркутян, связывались с нашими коллегами по всей стране. К слову, иркутская сторона взяла на себя все расходы, а это в наше время, поверьте, немаловажно.

- Вы были командированы в Иркутск за две недели до начала фестиваля. Иркутянам потребовалась ваша помощь?

- Я поехал пораньше, чтобы поработать в Государственном архиве Иркутской области. Здесь собрано огромное количество описей, справок и прочих документов по колоколам, в том числе старинным. Хранятся уникальные данные о сибирских литейщиках, звонарях. Это кладезь научных знаний.

В Иркутске сохранилось много колоколов. Известный иркутский художник Владимир Тетенькин более двадцати лет собирал колокола; они висели у него в мастерской. В перестроечные годы Томский краеведческий музей хотел купить коллекцию, но иркутяне, узнав об этом, собрали деньги и перекупили уникальную коллекцию колоколов. Все колокола остались в Иркутске. Среди них есть интереснейшие экземпляры. Например, колокол, отлитый для Акатуйско-Ильинской тюремной церкви. Это является подтверждением тому, что до революции при тюрьмах были организованы храмы, в которых проводились богослужения с колокольным звоном, причем звонарями были сами заключенные. Тема для меня представляет особый интерес, поскольку руководитель Сибирского центра колокольного искусства Новосибирской митрополии игумен Владимир еще является и руководителем митрополичьего Отдела по тюремному служению. А я ищу колокола, отлитые для тюремных церквей, изучаю их историю, собираю данные о тюремных звонарях, и обо всём, что в той или иной степени может быть связано с тюремным служением.

- Кто из наших звонарей поехал на иркутский фестиваль?

- Новосибирскую делегацию представляли педагоги Школы звонарей при Свято-Макарьевском Православном Богословском институте Марина и Виктор Васильевы, выпускник Школы звонарей 2015-го года Александр Перов и я.

- И как прошел праздник?

- Фестиваль имел огромный резонанс. Мы, в Новосибирске, отвыкли от такого внимания к себе со стороны средств массовой информации. В Иркутске все только об этом событии и говорили. Фестивальная программа включала в себя научную и звонильную части. В рамках фестиваля прошла научно-практическая конференция, на которой прозвучали доклады и сообщения о принципах обустройства колоколен, исследованиях колоколов и колокольных звонов, литье чугунных колоколов и так далее. Большие колокольные празднества прошли в Иркутске в храме в честь иконы Божией Матери «Казанская» и на набережной реки Ангара у памятника государю-императору Александру III, в также в селе Большое Голоустное, расположенного на берегу Байкала, и городе Шелехове.

Особо хочу отметить мероприятие, которое было вынесено за официальные рамки фестиваля: традиционный Крестный ход-сплав, посвященный святителю Софронию, по реке Иркут от села Шаманка до Иркутска. Обычно сплав проводится на резиновых лодках, однако в этот раз был сооружен плот, на который установили передвижную звонницу. На протяжении всего сплава читался акафист святителю, а в селах, где Крестный ход-сплав делал остановки, служились молебны.

Я хочу сердечно поблагодарить митрополита Вадима, благословившего праздничные мероприятия, клирика Свято-Софрониевского прихода в селе Шаманка иерея Павла Телегина, взявшего на себя заботу по организации колокольного праздника и духовному окормлению участников фестиваля, и всех иркутян, проявивших живой интерес к колокольному искусству.

Надеемся, что фестиваль «Байкальский благовест» приживется на Иркутской земле. Импульс, полученный иркутянами в этом году, поможет им лучше почувствовать миссионерское значение колокола и подтолкнет к развитию в Иркутске колокольного искусства. Предполагается, что, начиная со следующего года, иркутский фестиваль станет самостоятельным и ежегодным и будет собирать звонарей со всего региона. Кроме того, уже сейчас обсуждается вопрос о создании в городе музея колоколов, детской колокольной школы.

- Ну а что касается фестиваля звонарского искусства Сибири, проводимого Новосибирской митрополией – каковы ваши дальнейшие планы?

- В этом году мы будем отмечать 300-летие Бердского острога. Фестиваль колокольного звона, приуроченный к этой дате, будет весьма символичным. В 2017 году 300-летие будет праздновать Белоярский острог, и барнаульцы надеются, что мы приедем к ним с фестивальной программой. В 2018 году исполнится 400 лет Кузнецкому острогу. В 2019 году исполнится 400 лет городу Енисейску, в котором до революции отливались колокола. Работы много.

Дмитрий Кокоулин

Опубликовано: 25.03.2016