История Новосибирской епархии примечательна тем, что в 1956–1958 годах главой епархии был прославленный камчатский миссионер — митрополит Новосибирский и Барнаульский Нестор (Анисимов; 1885–1962).

После кончины митрополита Новосибирского и Барнаульского Варфоломея (Городцева) определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 18 июля 1956 года на Новосибирскую кафедру был назначен митрополит Нестор (Анисимов) — просветитель народов Камчатки, талантливый духовный писатель и пламенный архипастырь-патриот.

Всю свою жизнь владыка Нестор посвятил служению Богу и страждущим людям, которых он много встречал на своем долгом и многотрудном пастырско-миссионерском поприще. Вся его жизнь была исполнением великой заповеди Христовой: «Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть» (Лк. 6, 36).

Митрополит Нестор (в миру Николай Александрович Анисимов) родился 9 ноября 1884 года в городе Вятке (ныне Киров) в семье военного чиновника Александра Алексеевича Анисимова и Антонины Евлампиевны, дочери настоятеля кладбищенской церкви в честь Ахтырской иконы Божией Матери. Окончив реальное училище, Николай поступил учиться на калмыцко-монгольское отделение Миссионерских курсов при Казанской духовной академии, которым заведовал архимандрит Андрей (Ухтомский; †1937), настоятель Спасо-Преображенского монастыря Казани, ставший духовным отцом юноши. В 1907 году по предложению архимандрита Андрея Николай Анисимов принял решение отправиться на Дальний Восток в качестве монаха-священника. 17 апреля 1907 года он принял монашество с именем Нестор, в честь преподобного Нестора Летописца, 6 мая был возведен в сан иеродиакона, а спустя два дня рукоположен в сан иеромонаха. По прибытии на Дальний Восток иеромонах Нестор получил назначение «настоятеля и миссионера Корякской походной миссии» на Камчатке с центром в поселении Гижига на берегу Охотского моря.

Несмотря на все трудности и препятствия, иеромонах Нестор ревностно исполнял свой пастырский долг, проповедовал слово Божие и обращал в православную веру тунгусов, коряков, чукчей. Благодаря его стараниям в 1910 году было открыто Камчатское православное братство, на средства которого до 1917 года на Камчатке построили десятки церквей, часовен, школ, приютов, больниц, лепрозориев и амбулаторий. Также усилиями иеромонаха Нестора в 1911 году была учреждена Камчатская духовная миссия, начальником которой он стал.

Имя иеромонаха Нестора обрело широкую известность в России, в печати его миссионерские труды справедливо называли «апостольскими», а его самого именовали «апостолом Камчатки». Изучив тунгусский и корякский языки, иеромонах Нестор перевел на местные языки Божественную литургию, частично Евангелие, составил словарь и разговорные вопросы и ответы на корякском языке, перевел на тунгусский язык Молитву Господню, заповеди Моисея и Заповеди Блаженства. В 1910 году в Санкт-Петербурге вышел в свет его исторический очерк «Православие в Сибири», который до сего времени остается единственным целостным церковно-историческим трудом по истории православия в Сибири.

За успешную миссионерскую и переводческую деятельность в 1914 году отец Нестор был возведен в сан игумена. В «Журнале Московской Патриархии» (1956. № 6. С. 41–42) напечатано стихотворное воспоминание владыки Нестора «Радостная Пасха», которое приоткрывает нам апостольские подвиги славного камчатского благовестника. Радостная Пасха — это Пасха, которую епископ Нестор провел в лепрозории, совершая праздничную службу с прокаженными.

Во время Первой мировой войны отец Нестор получил разрешение отправиться на фронт, служил священником лейб-гвардии Драгунского полка, возглавлял санитарный поезд под названием «Первая помощь под огнем врага». О своем участии в войне он вспоминал: «Приходилось подолгу находиться в окопах среди солдат, напутствуя их молитвой на бранный подвиг за Родину, за Русскую землю. Довольно часто мне поручали, как вестовому, срочно под смертоносным огнем перевозить секретные донесения, а также бывать в разведке и участвовать в конной атаке. <…> На протяжении двух военных лет я стойко переносил все тяготы фронтовой жизни. За участие в боевых операциях в период нахождения в действующей армии, а также за организацию санитарного отряда я получил высшую для священнослужителя воинскую награду: крест на Георгиевской ленте, а также ордена святой Анны III и II степеней, святого Владимира IV степени и утвержденный Императорским рескриптом в период войны орден святого Николая (все с мечами и бантами)».

В 1915 году отца Нестора возвели в сан архимандрита, а 16 октября 1916 года во Владивостоке состоялась его хиротония во епископа Петропавловского. Вечером того же дня был получен указ Святейшего Синода о том, чтобы ему именоваться Камчатским и Петропавловским.

Преосвященный Нестор являлся членом Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 годов, принимал участие в избрании Святейшего Патриарха Тихона и в канонизации святителя Софрония, третьего епископа Иркутского.

Когда революционная смута октября 1917 года достигла Москвы, владыка Нестор безбоязненно выходил на улицы города, призывая народ к миру. Он вспоминал: «Свободный от соборных занятий воскресный день 29 октября дал мне возможность отправиться в качестве пастыря-санитара на улицы Москвы. Всякий мною слышанный выстрел и разрыв снарядов толкал меня идти и исполнять свой долг, поскольку хватит сил и умения».

Будучи свидетелем нападения большевиков на Кремль, он описал это братоубийственное событие в книге «Расстрел Московского Кремля (27 октября — 3 ноября 1917 г.)», за которую большевики долго и люто ненавидели автора.

Во время Гражданской войны владыке Нестору Господь судил остаться в Харбине, где он основал Камчатское подворье, устроил Дом милосердия, при котором были приюты для сирот, калек, глухонемых, школы для обучения ремеслам, бесплатная столовая для бедноты, амбулатория и зубоврачебный кабинет. В 1933 году епископ Нестор был возведен в сан архиепископа. Во время Великой Отечественной войны владыка делал всё, чтобы сохранить свою харбинскую паству в православной вере и любви к Родине. Поэтому он с нескрываемой радостью встретил в 1945 году приход в Маньчжурию русского воинства.

Владыка Нестор вспоминал: «В 1945 году, после освобождения Харбина от японских захватчиков, мне, проживавшему там, привелось быть представленным маршалу Малиновскому. Этот легендарный герой Великой Отечественной войны, увидев на мне боевые ордена и знаки отличия, заинтересовался, когда и при каких обстоятельствах меня ими наградили, и со вниманием выслушал мой рассказ об этом, а затем подтвердил декрет, сказав: „Вы имеете право достойно носить все эти боевые ордена“».

27 июля 1946 года указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия владыка Нестор был назначен управляющим Харбинской и Маньчжурской епархией, с возведением в сан митрополита — Экзарха Восточной Азии.

К лету 1948 года Русской Православной Церковью готовилось Совещание глав и представителей автокефальных Православных Церквей, приуроченное к празднованию 500-летия автокефалии, то есть фактической самостоятельности Русской Православной Церкви. Как Экзарх Восточной Азии, митрополит Нестор должен был участвовать в этом праздновании, но накануне отъезда в Москву, утром 14 июня, он был арестован и оказался не в Москве, а в Мордовии, в лагере для заключенных. Камчатскому миссионеру предлежал подвиг исповедничества за святую православную веру…

При аресте в Харбине владыке предъявляли обвинение в связях с японцами во время войны, а по прибытии на родную землю он был обвинен в шпионаже. В вину владыке Нестору советским судом ставилась «активная враждебная деятельность против СССР». Вспомнили ему многое: издание в 1917 году книги «Расстрел Московского Кремля», участие в перенесении мощей великой княгини Елизаветы Фёдоровны в Иерусалим, совершение панихид по убиенным в Алапаевске родственникам семьи императора Николая II, организацию Земского Собора во Владивостоке в 1922 году, создание в 1936 году часовни Венценосных мучеников. «Клеймили» его как монархиста, напоминая высочайшую аудиенцию у императора Николая II в 1910 году.

Особое совещание при Министерстве государственной безопасности СССР приговорило митрополита Нестора к 10 годам лагерей. Срок он отбывал в Дубравлаге в Мордовской АССР, в поселке Явас, где познакомился со священноисповедником епископом Ковровским Афанасием (Сахаровым), с которым впоследствии вел переписку.

10 января 1956 года митрополит Нестор был отпущен на свободу и поехал в Москву. Находясь после лагерей в Одессе на лечении, он получил известие, что назначен митрополитом Новосибирским и Барнаульским. Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) имел желание назначить его на Одесскую кафедру, но власти воспрепятствовали этому. В Одессе была патриаршая дача, туда иногда приезжали заграничные гости, и власти хотели исключить всякую возможность их встречи с митрополитом Нестором. 

27 июня 1956 года владыка Нестор писал святителю Афанасию (Сахарову): «Новость. Святейший Патриарх назначил меня в Новосибирск. Уже послал одного викария нового епископа Доната [Щёголева], а второй будет епископ Иоанникий [Сперанский], только что освобожденный, и оформляется в Красноярск. Я предоставил себя в волю Божию».

Письма митрополита Нестора к святителю Афанасию, его духовному другу, являются ценнейшим источником сведений о служении камчатского миссионера на Новосибирской кафедре. Они также содержат немало интересного и о жизни архипастыря-миссионера в целом. Например, из письма от 23 апреля 1958 года становится известно о его переписке с другим святителем — Лукой (Войно-Ясенецким): «У меня установилась дружеская переписка с архиепископом Лукой Симферопольским. Он весьма блаженный святитель и ученый муж, но страдает глаукомой и ослеп, бедняга, и письма диктует». А уже, вероятно, в 1962 году владыка Нестор направил такую телеграмму епископу Афанасию: «ПОЗДРАВЛЯЮ ПРАЗДНИКОМ ЖЕЛАЮ ВСЕХ МИЛОСТЕЙ БОЖИИХ ТЧК ВОЗВРАТИЛСЯ КИЕВА МОЛИТВЕННО ВСПОМИНАЛ ДОРОГОЙ СВЯТИТЕЛЬ ВАС ТЧК СОБИРАЮСЬ ПОСЕТИТЬ ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО ПОМНЮ ВАШЕ ЖЕЛАНИЕ = ЛЮБЯЩИЙ НЕСТОР».

16 августа 1956 года митрополит Нестор прибыл в Новосибирск. Духовенство и верующие города с большой радостью встречали нового архипастыря, который, несмотря на усталость от продолжительного путешествия, прямо с вокзала проследовал в Вознесенский собор. После молебна, совершенного его викарием епископом Бийским Донатом (Щёголевым), и литии о почившем в Бозе митрополите Варфоломее, которую совершил сам владыка Нестор, он обратился к молящимся с первым архипастырским приветствием:

«От Господа пути человеку устрояются, не без смущения прихожу я к вам, дорогие отцы и братия мои, на дело и на делание мое даже до вечера моей жизни… Хватит ли моих сил нести ниспосланное святое послушание? Но да будет милость и воля Божия! Правда, я утешаюсь тем, что вступаю на ниву Христову, уже насажденную, возделанную и взращенную трудом и подвигами предшествующих мне архипастырей. В богоспасаемом граде сем Новосибирске усердно потрудился глубокий старец — молитвенник и проповедник митрополит Варфоломей, ныне почивший. Вечный покой его доброй душе!

В Алтайском крае, входящем в границы нашей епархии, многополезно и свято потрудились в свое время просвещением верой Христовой: митрополит Макарий Алтайский, бывший Московский, и святители: Владимир (впоследствии архиепископ Казанский), епископ Иннокентий, бывший Благовещенский, в схиме Иоанн — смиренный подвижник, митрополит Мелетий, бывший Харбинский, и ряд других святителей. Да упокоятся души их в селении праведных!

Нам остается сохранять и оберегать молитвой, богослужением и трудами эту ниву душ человеческих для Царства Небесного... Молитва освящает и облегчает путь человека. Молитва и церковное богослужение — это есть общение наше с небом, связь с Богом. Будем же и мы всей единой семьей, архипастыри, пастыри и верующие, постоянно пребывать в церковном молитвенном единении. А как граждане нашего дорогого Отечества, будем стоять твердо на страже труда, послушания, любви и взаимного мира... Да будут благословенны труды ваши... Да процветет богохранимый град сей Новосибирск в многополезной работе во дворцах науки, искусства, медицины и других культурных отраслях просвещения… И да будет и пребудет благословение Божие на всех вас!»

Почтить назначенного на Новосибирскую кафедру архипастыря в сентябре 1956 года прибыли временно управляющий Омской епархией епископ Венедикт (Пляскин), епископ Бийский Донат (Щёголев) и проживавший на покое в Красноярске епископ Иоанникий (Сперанский). Совместным служением Божественной литургии 23 сентября архипастыри доставили верующим великое духовное утешение. В письме святителю Афанасию митрополит Нестор писал: «К Рождеству Пресвятой Богородицы ко мне приехал из Красноярска епископ Иоанникий немощный. В праздник в соборе мы служили 3 архиерея — я, владыка Иоанникий и мой викарий епископ Донат, а к воскресению подъехал еще сосед по епархии епископ Венедикт Омский и Тюменский. Служили тогда 4. Хор в соборе хороший — 29 человек, духовенства много соборного, да еще приезжают поглазеть на нового архиерея своего — какой он?»

Несмотря на преклонный возраст, перенесенные испытания и болезни, митрополит Нестор ревностно взялся за налаживание богослужебной жизни, упорядочение дел в епархии, в чем встретил немало трудностей. 23 октября 1956 года он писал епископу Афанасию: «От письменного стола не отхожу с делами по епархии, а дела не весёлые. Кляузы, жалобы, ссоры, злоба отчаянные. Приходится и мирить, и бранить».

Разобравшись в многочисленных просьбах и жалобах, поступавших от приходов, митрополит Нестор, дабы упорядочить церковно-приходскую жизнь в епархии, составил архипастырское послание, с которым обратился к верующим, увещевая всех жить в мире и единомыслии. Кроме того, для решения текущих вопросов церковно-приходской жизни он учредил комиссию во главе со своим викарием епископом Донатом и с участием нескольких благочинных. С мест от некоторых благочинных поступили одобрительные отзывы на архипастырское послание, которое способствовало единению верующих и пастырей, а кроме того, как писал владыка в письме святителю Афанасию, были «и сознательные раскаяния». Митрополит Нестор направил текст своего послания к пастве Святейшему Патриарху Алексию I и получил на него ответ: «Архипастырское послание Ваше я послал в Редакцию [Патриаршего Вестника]. Оно прекрасно освещает положение в Епархии и указывает должные пути».

Сразу по вступлении в управление Новосибирской епархией митрополит Нестор стал регулярно совершать архиерейские богослужения в Вознесенском кафедральном соборе, служил часто и в кладбищенской Успенской церкви. По словам Кирилла Александровича Караулова, ближайшего сотрудника владыки, он «умел придать службе особую атмосферу молитвенности и высокой торжественности. Это привлекало большие массы молящихся, и в том числе молодежи. В службах участвовало до 20 иподиаконов, многие из которых впоследствии навсегда связали свою судьбу с Церковью. Регентом архиерейского хора был назначен Константин Павлючик, бывший регент харбинской Скорбященской церкви в Доме милосердия». Константин Иосифович был из тех замечательных церковных регентов, которые в 1950–1970-е годы передавали новым церковным регентам и певчим хранившееся с дореволюционной эпохи драгоценное церковно-певческое предание Русской Православной Церкви. Сквозь десятилетия смут и гонений на Церковь, когда безжалостно разрушалась традиционная русская культура, эти регенты донесли нам благодатное церковно-певческое сокровище. Ведь недостаточно было сохранить только ноты церковных песнопений: важно было видеть, слышать и понимать — как надлежит исполнять церковные песнопения.

В марте 1957 года владыка Нестор писал святителю Афанасию: «Минувшую 1-ю седмицу Великого поста провел в служении в соборе и утешался усердием верующих. За Преждеосвященной Литургией причащалось 700–800 человек. В субботу и за двумя Литургиями в воскресенье говело до 3 тысяч людей. Храм не вмещал. На Пассии народ стоял и в ограде, несмотря на мороз».

Вознесенский кафедральный собор и кладбищенская Успенская церковь были в то время единственными действующими храмами на почти миллионный город. Еще пять храмов действовали в Ново-Луговом, Колывани, Шипуново, Береговом и Болотном. Всего же в Новосибирской епархии по состоянию на 20 июля 1957 года было 54 действующих церкви (в Новосибирском благочинии — 7, в Кемеровском — 14, в Алтайском — 11, в Красноярском — 18 и в Томском — 4), в которых служило 146 человек духовенства.

Владыка Нестор неоднократно ставил перед уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви по Новосибирской области Ф.Т. Воротиловым вопрос о передаче епархии Александро-Невского собора, в котором в то время находилась кинокопировальная фабрика. Но это, как писал К.А. Караулов, «не устраивало местные власти. Собор находился на центральной улице — Красном проспекте, прямо напротив Новосибирского обкома партии».

Во второй половине 1950-х годов в СССР началось усиление гонений на Русскую Православную Церковь. Пик их пришелся на 1958–1964 годы, когда в стране было закрыто 5,8 тыс. приходов, 40 монастырей, 5 духовных семинарий. За время управления митрополитом Нестором Новосибирской епархией властям не удалось закрыть ни одного храма.

В условиях, когда государственная власть усиливала давление на Церковь, владыка Нестор заботился не только о возвращении Александро-Невского собора, но и об открытии духовной семинарии, о чем он поднимал вопрос перед новосибирским уполномоченным. 27 апреля 1957 года владыка писал о своих планах святителю Афанасию: «С благословения Патриарха проектирую открыть в Новосибирске духовную семинарию, каковой в Сибири нет. В этом году откроем первый класс. В соборной ограде будем строить двухэтажный кирпичный дом с интернатом для учащихся и преподавательского персонала».

Духовную семинарию в Новосибирске открыть власти не позволили. Однако митрополиту Нестору удалось значительно улучшить условия работы епархиального управления. По свидетельству К.А. Караулова, «до приезда владыки епархиальное управление и архиерейские покои (епархиального и викарного епископов) ютились в двух маленьких домиках в т.н. „частном секторе“ на улице Пушкина. По инициативе владыки было скуплено несколько соседних участков с домами и сделаны пристройки к ним. В результате резко улучшились условия работы епархиального управления, появилась маленькая гостиница для приезжих батюшек».

Имя митрополита Нестора было известно во всем христианском мире. После его освобождения из заключения ему писали почитатели из США, Англии, Франции, Бельгии, Австралии, Бразилии, Аргентины и других стран. Архиереи ближних и дальних епархий Русской Православной Церкви приезжали к владыке в Новосибирск.

Одно из торжественных событий произошло осенью 1956 года, когда в епархии праздновалось 40-летие епископской хиротонии митрополита Нестора, соединившееся с церковным праздником памяти преподобного Нестора Летописца и мученика Нестора Солунского 27 октября (9 ноября н.ст.). Владыка Нестор писал святителю Афанасию: «Комиссия сего события под председательством епископа Доната Бийского писала Его Святейшеству список Святителей, кои желанные у нас гости, дабы Святейший преподал свое благословение. В числе Святителей сияет, к моей радости, Ваше Святое и любимое мною Святительское Имя. Дозвольте надеяться на Ваш приезд? Приглашают: архиепископа Ювеналия, архиепископа Виктора, архиепископа Вениамина Кировского, архиепископа Палладия Иркутского, епископа Афанасия, епископа Венедикта Омского, епископа Никандра, архиепископа Иоанникия, епископа Доната и меня недостойного. Приезжайте, а то выйду на пути и халуги искать Вас, мой дорогой».

Через полгода, 22 мая 1957 года, в праздник перенесения мощей святителя Николая, в Вознесенском кафедральном соборе Новосибирска после торжественного богослужения состоялось чествование митрополита Нестора в связи с днем 50-летия его священнослужения. В юбилейном торжестве участвовали епископ Омский и Тюменский Вениамин, епископ Венедикт (Пляскин) и китайская церковная делегация во главе с архимандритом Василием (Шуаном), который направлялся из Пекина в Москву и через несколько дней (30 мая) был хиротонисан во епископа Пекинского. В этот же день была получена телеграмма от Святейшего Патриарха Алексия I, извещавшая о награждении митрополита Нестора правом ношения двух панагий.

К владыке Нестору в Новосибирск приезжали многие священнослужители, освобожденные из мест заключения или окормлявшие ранее катакомбные общины, которых он устраивал на приходы. Приезжали и бывшие харбинские священники и миряне, вернувшиеся в СССР. Помимо уже упоминавшихся К.А. Караулова, которого владыка воспитывал с 8-летнего возраста, и регента хора Вознесенского собора Константина Иосифовича Павлючика, приехал в Новосибирск, стал служить в этом же соборе и был назначен благочинным церквей Новосибирской области протоиерей Алексий Горелкин, бывший член епархиального совета Харбинской епархии и ректор Харбинской семинарии, «дельный и умный», как охарактеризовал его митрополит Нестор в одном из писем святителю Афанасию.

15 декабря 1957 года в Вознесенском кафедральном соборе города Новосибирска митрополит Новосибирский и Барнаульский Нестор рукоположил в сан диакона Павла Патрина, который в сане пресвитера усердно служил Церкви Божией с 1960 по 2021 год. Приснопамятный отец Павел всю жизнь пронес благоговейную любовь к своему авве — владыке Нестору.

Всемерно заботясь о благоустройстве церковной жизни в Сибири, митрополит Нестор многократно совершал архипастырские поездки по епархии, во время которых служил Литургию, проповедовал слово Божие, наставлял верующих, проводил пастырские совещания. До настоящего времени православные насельники Сибири помнят его умилительные богослужения, его вдохновенные проповеди-воспоминания о святых местах Иерусалима и Палестины, его отеческую любовь к детям, его смирение и любовь ко всем людям.

В то время Новосибирская епархия являлась одной из крупнейших по территории епархий Русской Православной Церкви. В нее входили Новосибирская, Томская, Кемеровская области, Красноярский и Алтайский края, включавшие Горный Алтай и Хакасию, а также Тува. И на всей этой обширной территории действовало всего 54 храма. Владыка писал святителю Афанасию о печальной стороне епархиальной жизни: «В отдаленных приходах, куда невозможно добраться, где ездят, как на Камчатке, на собаках и оленях, там скрываются самозванцы-священники... Много сектантов, баптисты, прыгуны и прочие разлагатели верующих».

За короткий срок пребывания на Новосибирской кафедре митрополит Нестор успел объездить почти всю епархию, посетив даже самые отдаленные приходы, где ни разу не совершалось архиерейское служение. В октябре 1956 года, к празднику Покрова Божией Матери, он совершил поездку в Красноярск, в конце ноября — в Кемеровскую область, где посетил города Сталинск (ныне Новокузнецк), Старокузнецк (ныне район Новокузнецка), Осинники, Прокопьевск, село Афонино. Весной 1957 года он побывал в Барнауле и Болотном, в котором освятил храм, в июне — в Томске, Колпашеве. В начале февраля 1958 года владыка совершил очередную поездку по своей обширной епархии и вновь посетил ряд приходов Кузбасса в Ленинске-Кузнецком, Белово, Прокопьевске, Сталинске, Осинниках. В июне 1958 года состоялась последняя архипастырская поездка владыки Нестора — в Туву и Хакасию, в ходе которой он побывал в Кызыле, Туране, Абакане и других населенных пунктах.

«Самое отрадное — это путешествие по епархии, радость верующих, — писал он святителю Афанасию 24 июля 1958 года. — богослужение, проповеди, беседы, попутные дела, умиротворение и награждение. Недавно объехал всякими способами одиннадцать приходов. Пробирались чрез высочайший Саянский перевал, через снежные горы на автомобиле, а кругом среди снегов дивные горные полевые цветы. Интересный и опасный путь, по бортам пропасти, и на пути встречались аварии машин, срывавшихся в пропасть от неосторожных пробегов... Посещал приходы, где никогда нога архиерея не бывала и люди впервые видели епископа и его служение.

Встречи, радость, слезы, приветствия весьма трогательны. Слава и благодарение Богу за всё! Словно я снова в любимой Камчатушке!..

Совершив огромное путешествие всеми способами передвижения в далекий Кызыл, Чебаки и прочие города и села, едва возвратился домой, а через день снова выехал в Иркутск на церковные торжества по случаю исполнившегося 40-летия со дня прославления св. Софрония, Иркутского чудотворца, куда пригласил меня архиепископ Вениамин по благословению Святейшего Патриарха».

Церковные торжества в Иркутске по случаю 40-летия прославления святителя Софрония, епископа Иркутского и всея Сибири чудотворца, состоялись 13 июля 1958 года. Митрополит Нестор участвовал в канонизации святого на Поместном Соборе в 1918 году, и вот спустя 40 лет он возглавил торжества в Иркутске. После богослужения архиепископ Иркутский и Читинский Вениамин (Новицкий) преподнес ему иконы святителей Софрония и Иннокентия, иркутских чудотворцев. В этот знаменательный день владыка Нестор составил молитву святителю Софронию, которая в 1971 году была напечатана в «Журнале Московской Патриархии» (№ 9. С. 79).

Об этой поездке митрополит Нестор писал святителю Афанасию: «Радостное и духовно-светлое церковное торжество у сибирских святынь (в больших иконах св. мощи святителей Софрония и Иннокентия), Абалацкая икона Божией Матери — сибирская святыня. Служение, поездка на Байкал, в храмы Иркутской епархии — всё это прекрасно и духовно-радостно. Доброе, братское отношение владыки архиепископа Вениамина, смиреннейшего, радость иркутян верующих... Там же случайная встреча бывших моих воспитанниц, сироток из Дома милосердия, уже семейных, — это, конечно, взаимная радость до слез».

О почитании митрополитом Нестором сибирских и общерусских святых говорят многие места из переписки его со святителем Афанасием, который в то время был председателем Богослужебно-календарной комиссии и внес немало исправлений в месяцеслов святых. 21 сентября 1957 года владыка Нестор писал ему: «Большое Вам, дорогой Святитель, спасибо за бандероль с ея священным содержимым. С увлечением прочитал и паки буду читать и о великом алтайском миссионере — Макарии, митрополите Алтайском, и о великом чудесном молитвеннике о. протоиерее Иоанне Кронштадтском. Как для меня всё это дорого и близко. И я впервые узнал из этих повествований кое-что и новое для меня. Сердечно Вас благодарю, дорогой мой Владыка. Какой Вы счастливый и богатый, имея подобное духовное сокровище. У меня явилась жажда, к Вашему источнику стремление. Есть у Вас, вероятно, и Оптинские, и Глинские, и Саровские драгоценные записки?» 24 декабря 1957 года митрополит Нестор писал своему другу: «Вы всё стремитесь отойти от богослужебной комиссии. По-моему, это большой грех. Дай Бог Вам здравия и сердцу Вашему, но не уходите. Людей нет, и знающих нет. Не смущайтесь ничьими спорами и несогласием... Бог с ними. Но Вы, дорогой Святитель, в комиссии незаменимы и крайне нужны… Спаси и сохрани Вас Господь Бог на этот святой труд».

Владыка Нестор повсеместно прилагал усилия для молитвенного почитания Всех святых в земле Российской просиявших. Он сообщал епископу Афанасию (Сахарову) 23 октября 1956 года: «Я писал Ведерникову А.В., что следует в виде приложения, хотя бы с оплатой, прибавить вложением в патриарший календарь в большом размере икону в красках на бумаге Всех Святых в Российской земле просиявших. В праздник этой святыне каждый пастырь положит на аналой для величания этот святой образ. Но ответа на сие пока не имею». 14 ноября 1960 года, уже из Кировограда, он писал епископу Афанасию: «Акафист с общей молитвой Всем святым в Российской земле просиявшим я на днях пошлю Вам, т.к. мною недостойным дерзновенно внесены некоторые дополнения, изменения, и очень прошу Вас, дорогой владыка, строго просмотреть, исправить и кое-где, быть может, дополнить и меня строго пробрать».

За время управления Новосибирской епархией митрополит Нестор совершил несколько поездок в Москву. В первую поездку с делами и отчетом к Святейшему Патриарху Алексию I он отправился 18 марта 1957 года. Находясь в Москве, владыка смог на выходные выбраться в Сергиев Посад (в то время Загорск) к святителю Афанасию. Нужно сказать, в 1956–1959 годах митрополит Нестор часто посещал Троице-Сергиеву Лавру. В праздники преподобного Сергия Радонежского он, как один из старейших по хиротонии иерархов Русской Православной Церкви, возглавлял Божественную литургию в одном из лаврских храмов. Известно, что владыкой Нестором был составлен акафист преподобному Сергию, который в августе 1948 года был послан Святейшему Патриарху Алексию I на рассмотрение и утверждение.

Возвращаясь из поездки в Москву, митрополит Нестор заехал в город Киров (его родную Вятку) и 5 апреля совместно с епископом Вологодским и Череповецким Гавриилом (Огородниковым) совершил отпевание архиепископа Кировского и Слободского Вениамина (Тихоницкого), как писал он в письме святителю Афанасию, «моего сородича и земляка».

В июне 1957 года, вернувшись из архипастырской поездки в Томское благочиние, митрополит Нестор на другой же день вместе с епископом Венедиктом (Пляскиным) отправился в Тобольск, где принял участие в празднике в честь святителя Иоанна, митрополита Тобольского. У раки с мощами святого он совершил молебен с акафистом, а накануне праздника в честь святителя Иоанна, митрополита Тобольского, и Всех святых в земле Российской просиявших он вручил верующим Тобольска дар: пелену на раку с мощами святителя Иоанна и икону Всех святых в земле Российской просиявших для Тобольского собора.

19 августа 1957 года митрополит Нестор вновь отправился в Москву для решения служебных вопросов, после чего выехал в Одессу на лечение. Давали о себе знать долгие годы заключения, невзгоды, возраст и болезни. Еще весной он писал святителю Афанасию: «Я быстро старею и изнашиваюсь, как старая галоша. Соблюдаю очередь: то болею, то бросаю болеть и еду по епархии». 12 сентября он писал уже из Одессы: «Врачи Филатовские [т.е. Филатовской больницы] взяли меня в оборот и делают подсадки „под микитки“, и это помогает и улучшает зрение и весь старческий организм. Беру горячие морские ванны, а также компрессы из лиманской черной грязи на коленях». В октябре владыка вернулся из лечебного отпуска и вновь погрузился в дела епархии, и опять было «много кляуз, которые приходится разбирать». «Если бы Вы знали, как ныне тяжко управлять епархией, но я за послушание несу этот крест, — писал он святителю Афанасию в конце года. — О себе скажу: болел гриппом, потом перенес отравление рыбным ядом, поправился и ездил по епархии. Посетил 4 прихода, из коих в двух никогда не был архиерей. Радости не было границ. Слава Богу за всё!»

В мае 1958 года Русская Православная Церковь праздновала восстановление Патриаршества Поместным Собором в 1917 году. К этому событию митрополит Нестор подготовил альбом «Патриархи Московские и всея Руси. В ознаменование сорокалетия восстановления Патриаршества на Руси. 1917–1957», который Святейший Патриарх Алексий I вручал Предстоятелям Православных Церквей, руководителям делегаций и почетным гостям, прибывшим в Москву. Однако самого владыку по требованию властей, побоявшихся его контактов с иностранными участниками, на празднование не пригласили, хотя он был одним из немногих доживших до этого времени участников Поместного Собора 1917–1918 годов.

Весна и лето 1958 года у владыки Нестора прошли в беспрерывных разъездах по епархии. Он писал святителю Афанасию: «Дома почти не бываю. Но всякое появление домой меня берет в оборот: нескончаемые посетители, затем из Патриархии и епархиальные пакеты, дела, духовенство, приходы, жалобы, кляузы, оскорбления, а иногда утешения».

В августе 1958 года митрополит Нестор намеревался совершить очередную архипастырскую поездку, на этот раз на пароходе по Енисею. 5 августа он писал об этом святителю Афанасию: «Хочу успеть, пока ходят пароходы, побывать в местах, куда не доберешься в другое время года. Один путь из Новосибирска на теплоходе чрез Томск в Тогур. Второй путь очень дальний — от Красноярска по Енисею в Енисейск и др. приходы. Там тоже не был архиерей». Но этим поездкам не суждено было совершиться.

В 1958 году на требование уполномоченного Воротилова дать согласие на закрытие одной из церквей владыка Нестор ответил отказом, сказав, что он всю жизнь только открывал храмы. К.А. Караулов писал: «Раздражало власти и то, что владыка пытался наладить работу с детьми. Помню, как в Новосибирске в Архиерейском доме владыка устроил на Рождество (это было в 1958 году) утренник для детей священнослужителей, служащих епархиального управления и хора. Вслед за этим последовал окрик уполномоченного и запрет на дальнейшую работу в этом направлении».

У владыки Нестора было замечательное изречение: «Церковь отделена, но не удалена от государства!»

Неуступчивый архиерей всё больше раздражал новосибирскую власть, и его постарались убрать с кафедры. Как вспоминал бывший сотрудник хозяйственного управления Московской Патриархии Е.С. Громов, митрополита Нестора «настолько полюбили и настолько он был там в фаворе у верующих, что с этим никак не могли согласиться, — его оттуда, из Новосибирска, перевели». Поводом стало спровоцированное волнение среди прихожан. Об этой ситуации владыка писал святителю Афанасию еще весной 1958 года: «В нашей епархиальной жизни, в некоторых приходах есть кляузницы — шумливые кликуши, действующие разлагающе».

Случилось то, что и ранее бывало в церковной истории. Когда антицерковные власти сами напрямую не могли удалить с кафедры неугодного им архиерея, они находили себе пособников из околоцерковного окружения, мнимых «защитников» интересов Церкви. Такие люди устроили смуту и добились перевода владыки на другую кафедру.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I, очень почтительно относившийся к камчатскому миссионеру-святителю, решил спасти владыку Нестора от возникшей в Новосибирске смуты. 8 сентября 1958 года Синод принял решение об увольнении митрополита Нестора на покой с определением ему проживания в Жировицком Успенском монастыре. Сделано это было якобы по его же просьбе, но, как объяснял владыка своему духовному другу, «ни наяву, ни во сне не просил я ни его и никого об увольнении меня на покой». «Этот несправедливый указ, — признавался он в письме, — меня ошеломил, и мне пришлось деликатно, но решительно потребовать у всех архиереев и у Святейшего пояснения… Слава Богу и благодаря уяснению сего события Святейший Патриарх при личном моем свидании сказал мне, что в Жировицы ездить не надо, и назначил меня на Кировоградскую епархию».

После митрополита Нестора Новосибирскую епархию возглавил епископ Донат (Щёголев), который с июня 1956 по март 1957 года являлся викарным архиереем Новосибирской кафедры.

Назначение владыки Нестора митрополитом Кировоградским и Николаевским состоялось 9 декабря 1958 года, а 18 декабря кировоградская паства с радостью и любовью встречала знаменитого архипастыря-миссионера. На новом месте владыка активно противодействовал начавшейся хрущевской кампании по закрытию церквей и снятию с регистрации священнослужителей, много служил (в первый же месяц своего пребывания в Кировограде он совершил богослужение в 21 храме!), каждый год устраивал епархиальные семинары, на которые со всех приходов съезжались священники, в общем, как недовольно писал кировоградский уполномоченный Н. Кравченко, вел «активную работу по укреплению Церкви в области».

В 1961 году митрополит Нестор начал писать книгу «Мои воспоминания», которая в машинописи затем распространялась по всей стране и наряду с машинописью книги «Старец Силуан» архимандрита Софрония (Сахарова) стала любимым чтением православного читателя в 1960–1970-е годы. Тогда был голод на православную литературу: почти невозможно было достать молитвослов, церковный календарь и даже «Журнал Московской Патриархии». А «Мои воспоминания» и «Старец Силуан» в бесчисленных машинописных экземплярах распространялись по нашей стране и утоляли духовный голод многих верующих читателей в то непростое время.  

17 октября 1962 года митрополит Нестор приехал в Москву для операции, и в этот день у него произошло кровоизлияние в мозг. 4 ноября, в праздник Казанской иконы Божией Матери, последовала тихая и мирная кончина архипастыря. А всего за неделю до этого, 28 октября 1962 года, преставился ко Господу священноисповедник Афанасий (Сахаров).

Отпевание митрополита Нестора состоялось 6 ноября в Спасо-Преображенском храме подворья Троице-Сергиевой Лавры в Переделкине. Святейший Патриарх Алексий I произнес краткое надгробное слово и прочитал разрешительную молитву. Похоронен был владыка-миссионер в ограде Спасо-Преображенского храма, за алтарем. На могильном кресте начертано любимое им вечно живое и жизнеутверждающее пасхальное благовестие: «ХРИСТОС BOCKPECE!».

Благодарные почитатели памяти митрополита Нестора — верующие Новосибирской и Кировоградской епархий, равно как и все духовные его дети, всегда молятся о упокоении его души, а многие считают своим священным долгом и приехать к нему на могилу.

Годы пребывания митрополита Нестора на Новосибирской архиерейской кафедре стали для Новосибирской епархии переходным периодом от лет послевоенного возрождения церковной жизни к годам нового — хрущевского гонения на Русскую Православную Церковь, которое явно обозначилось в 1958 году.

(Продолжение следует)

Протоиерей Борис Пивоваров